Мое интервью с грузинской феминисткой Галиной Петриашвили вышло на израильском портале РеЛевант.
Постоянная ссылка:
Гала Петри: «Женщины часто играют в чужие игры…»
В моем журналистском блоге интервью опубликовано в полном, нередактированном варианте, в нем несколько больше резких слов и выражений:
Гала Петри о женщинах во власти: «Между дураком и дурой я выберу вторую — для укрепления прецедента»
Здесь я размещаю официально опубликованный вариант интервью.
«Почему женщины должны что-то «давать»? Почему бы им не прийти во власть, чтобы, наконец, взять? Богатые мальчики приводят своих шустрых мальчиков – и диктуют им, что делать дальше. Они заплатили большие деньги, – их теперь надо отбить, вернуть обратно и приумножить. Система отлично работает на всех уровнях», — Наталья Калашникова беседует с грузинской феминисткой Галиной Петриашвили о женщинах во власти.
В октябре в Грузии прошли парламентские выборы. Будет второй тур для мажоритариев, кое-что изменится в составе законодателей после распределения министерских портфелей, но уже сейчас видно, при самом благоприятном раскладе женщин будет ровно 18%. О представительстве женщин во власти и о том, почему их так мало, а также о вообще о положении женщин в обществе – разговор с Галиной Петриашвили (в социальных сетях известной как Гала Петри).
— Гала, я знаю вас как очень грамотную и сильную феминистку, защитницу прав женщин. Но как вас представить? Какие у вас регалии и статусы?
— Какие тут могут быть регалии? Это же неправительственный сектор. 15 лет назад мы с коллегами-журналистками создали Ассоциацию, которую назвали «ГендерМедиаКавказ». В ней собрались женщины — и пара-тройка ребят потом прибилась к нам, – мы хотели помогать женскому движению средствами медиа. И сделали много-много интересных проектов на эту тему. В 2003 году провели свою первую региональную конференцию – и на ней создали Коалицию журналистов-гендеристов. Там были участницы/ки из стран Кавказа и Азии – ну и назвали свое объединение «КавкАзия». С тех пор дружим и работаем вместе.
— Но вернемся к выборам. Гала, женщин в новом грузинском парламенте мало. Потому что их не выбирали или потому что было мало кандидаток?
— Во-первых, было мало кандидаток. Во-вторых, они были в «задних рядах». В-третьих, избиратели предпочитают мужчин-кандидатов. Это же классика жанра.
Начать приходится издалека – с финансов. У кого денежки? Участие в выборах – это проект весьма недешевый, особенно если реально выкладываешься, чтобы победить, а не просто поучаствовать. В чьих руках большой бизнес? Точно не в женских. Это базисная причина. Богатые мальчики приводят своих шустрых мальчиков – и диктуют им, что делать дальше. Они заплатили большие деньги, – их теперь надо отбить, вернуть обратно и приумножить. Система отлично работает на всех уровнях: от президентов мировых держав до руководителей сельских администраций — их всегда приводит некий «кто-то». Женщинам в этих системах просто нет места.
— А что дает государству широкое представительство мужчин во власти? Почему женщины так уж должны что-то «давать»? Почему бы им не прийти во власть, чтобы, наконец, взять? Ведь это огромная группа населения — она вправе выдвинуть своих лоббистов собственных интересов. Чтобы правильно распределялись госбюджеты, чтобы предпочтение отдавалось детсадам, а не танкам, чтобы мальчики не заигрывались в оборону, безопасность и госсекреты, чтобы медицина была на уровне , чтобы пресечь насилие… И так далее.
Лет 20 назад я написала тонны текстов на эти темы. После Пекинской конференции (1995 года) это было так ново для нашего непуганого региона, так ново для меня – моим пером и мышкой водило вдохновение и радостная истерия. Вот-вот, еще немного, — и мы все-все объясним своим обществам, все всё поймут – и мы наконец-то заживем по-другому! А потом перестала писать, переключилась на работу в экспертных группах. Там мы писали рекомендации правительству, приручали чиновников, рассказывали им о разных международных документах, регулирующих женские права.
— В Грузии во власти в последние десятилетия были яркие женщины. Расскажите о них, пожалуйста. Даже если сами не согласны с их политической позицией.
— Яркие в политике? Ну, Нино Бурджанадзе. Одна из лидеров «революции роз», вместе с Мишей Саакашвили. Когда стала спикером парламента, я побежала к ней на интервью для журнала «Диалог женщин» — поговорить за нашу долю. «Дааа , — сказала мне калбатони Нино задушевно, — нелегка доля наших женщин, ибо у нас энергетический кризис: когда свет дадут – не знает, бедная, за утюг ей схватиться или за пылесос…» На таком уровне были представления о правах женщин у нашего спикера. Потом наши активистки много-много с ней работали – и успешно, да, Бурджанадзе умела слушать и учиться. Все-таки европейское образование, — было нетрудно объяснить ей какие-то вещи. Плюс они же были реформаторы, сам Бог велел.
Вот недавно была у нас министр обороны — Тина Хидашели. Это было ликование! Давай-давай, Грузия, вперед-вперед! – кричала я в соцсетях. Тина ушла с поста в июле, в начале активной избирательной кампании, в интересах своей партии. В итоге ее партия – республиканцы — с треском провалились на выборах, а Грузия лишилась женщины- министра.
Была у нас еще прекрасная леди, жена Саакашвили Сандра Руловс. Эта совсем в другом стиле – она не лезла ни в какую политику, но была очень яркой, тонкой и притягательной. Прекрасно пела, немножко работала медсестрой в своих проектах, привлекала для них деньги из Европы. Кстати, некоторые из ее проектов до сих пор спасают жизнь людям – например, скрининг-центр по раннему выявлению тяжелых болезней, там женщины имеют право на периодическое бесплатное обследование у гинеколога и маммолога. Сандра была самым успешным пиаром Саакашвили. Мне кажется, как человек она была намного весомей, чем он, — тверже, выдержанней, строже. Я думаю, что она феминистка, безусловно, но такая мягкая, деликатная, такая теневая… Конечно, это была вынужденная роль, но как мужественно она с ней справлялась.
Все вышеперечисленные женщины так или иначе защищены – и Нино, и Тина, и Сандра. Опытом, возрастом, статусом. Потому мои самые сильные симпатии вызывают молоденькие феминистки-активистки – с пирсингом, тату и розовыми волосами, харизматичные и на вид не сильные. Но упертые! Вот в этом своем боевом раскрасе они выходят против догм православной церкви, например. Они спрашивают у святых отцов: вот вы говорите, что дети из пробирки — грех и что надо как Бог пошлет, а почему вы тогда ездите лечиться в Европу? Заболел – смиряйся, и все. Зачем эта суета с лечением? Или они говорят: а с чего вы решили, что я должна соблюдать этот ваш институт девственности?! Вам надо – вы и соблюдайте. Оппонентам как-то и крыть нечем – разве что шлюхой назвать, от бессилия. Так молоденькие уже не ведутся на эти дразнилки. Шлюха так шлюха, ок, – главное, руки-то уберите. Мне так страшно за этих девочек и ребят – три года назад они вышли на акцию в День против гомофобии, в мае, так их едва не поубивали тогда.
— Что мешает женщинам работать в сфере законотворчества и управления государством и строить политические и общественные карьеры?
— Женщинам мешает то, что их там нет! То есть их там слишком мало, они там хотят быть хорошими девочками и думают, что все это правильно. В чужие игры играют, а что можно в свои, им даже в голову не приходит. Нет, законотворчеством занимайся на здоровье – выдвигай законодательные инициативы, договаривайся с лоббистами в парламентских комитетах. Но представь, чего это стоит! И даже если закон примут – нужны титанические усилия и тысяча подпорок, чтобы он работал.
— А какие перспективы? Что можно сделать, чтобы женщин во власти стало больше, чтобы женщины решались выбрать политическую карьеру и самореализовываться в политике?
— Перестать считать женщин на пальцах одной руки! Это же сказки для бедных – смотрите, у вас ДВЕ женщины-министра! Или, смотрите, есть женщина-олигарх! Это нам всерьез говорят, когда доказывают, что женского вопроса вообще нет. И это самый яркий пример того, что плохи наши дела… Что можем сделать? Ничего! — до тех пор, пока женщины не разозлятся как следует.
Яркие женщины в партиях – тонут в мужском большинстве. Хотя в либеральных иногда им удается найти некоторое понимание: внутрипартийную квотку протащить или в избирательный список поставить пару женщин прямо аж в первой десятке.
Что делать? Образовывать женщин, защищать их права, подталкивать к активности, не шипеть на молодежь! Солидаризироваться.Требовать квот – причем и партийных, и парламентских, и министерских – всяких. И еще ждать – прогресс ведь на нашей стороне.
Если, конечно, в один прекрасный момент мы не проснемся в совсем других условиях – слишком много желающих вернуться к «традициям» — причем повсюду в регионе, не только в Грузии. Эта несчастная «красота традиций» благополучно перекочевала аж на Сессии Комиссий ООН по положению женщин — в 2013 и 2014 (и раньше, кажется) этот вопрос вовсю обсуждался там. Некоторые правительственные делегации предлагали (настаивали!) на пересмотре прав человека для женщин (мол, даешь приоритет нацтрадиций, они первичнее). Некоторые делегации, в том числе российская, пытались заблокировать решения Сессии (в 2014 году) — и только мощное сопротивление феминисток позволило переломить ситуацию и более-менее отстоять наши права.
Что делать? Я бы очень рекомендовала защищать от нападок женщин, которые уже там – в парламентах, министерствах. Пусть не сильна, не умна – она все равно агент нашего влияния, самим фактом своего пребывания там, — правильную тропу протаптывает, аудиторию приучает видеть женское лицо в президиуме. Хотя… спорный момент, да. В России во власти есть дамы — реальные враги женщин. С ними надо попытаться договориться-объяснить, а если не получается – бороться, что же еще делать-то. Требовать отставки, привлекать к ответу, критиковать в медиа.
— Может ли активное женское общественное движение как-то компенсировать недостаток женщин во власти?
— Мы компенсируем изо всех сил! Теневые доклады пишем, проекты разные делаем, чтобы донести наше мнение куда положено. И все равно этого мало, это слабо и неэффективно. Конечно, лучше, чем ничего, но до критических величин, вызывающих качественные сдвиги, еще очень далеко. Еще нет материала для лавины.